Diamanda Galas

В этом нет ни позы, ни кокетства. Галас обладает одним из самых загадочных, магнетических голосов современности. Роковая женщина - слишком заурядное определение для того тайфуна страстей, который порождает ее искусство. "Блудница или святая, демон или возлюбленная, сумасшедшая или ангел - какой бы она ни являлась, нет другого такого голоса ни в рок-музыке, ни в джазе, ни в авангарде, голоса такой же первозданной силы, ярости и завораживающей страсти ", - написал о ней один британский журналист. И дело не только в дьявольском артистизме или вокальной технике и, конечно, не в трех с половиной октавах, которыми она виртуозно владеет. Диаманда Галас - это культурный феномен, значение которого выходит далеко за рамки сценического искусства. Она из числа тех беспокойных артистов, чья сверхзадача - озвучивать страдания социальных изгоев и напоминать всем, кто отождествляет себя с нормой, о существовании бесправных, беззащитных, отвергнутых обществом людей. Для многих слушателей те зачастую ужасающие вещи, о которых поет Галас, физически невыносимы. Для нее невыносимо молчание. Чтобы вывести такой экзотический цветок, как Диаманда Галас, природе пришлось изрядно потрудиться, смешав во взрывоопасных пропорциях несколько беспокойных кровей. Родители Диаманды по происхождению греки. Однако ее родственники живут сегодня не только в Афинах и Спарте, но и в Египте и Турции. Это культуры, в которых высоко ценится мужская сила, в которых по-прежнему сильна вендетта - принцип кровной мести. Отец Диаманды, профессор, знаток греческой мифологии, играл на тромбоне в любительских джаз-бандах. Именно он приобщил ее к миру искусства, познакомил с традиционной арабской и греческой музыкой. Еще совсем маленькой он усадил ее за пианино, но занятий вокалом не поощрял, считая, что пение - дело "идиотов и бездельников". Чтобы изучать оперное искусство, Диаманде пришлось преодолеть категорический запрет родителей, людей ортодоксального вероисповедания. Но она тоже была девушкой с характером. И уже в 14 лет стала штатной пианисткой Симфонического оркестра родного Сан-Диего, города, где она родилась (29 августа 1955 года) и где прошло ее детство. Азами сценического мастерства и визуальных форм искусства Диаманда овладевала в Калифорнийском университете. В студенческие годы она страстно увлеклась блюзом и джазом, начала осваивать клавиши и синтезаторы. А заодно попробовала наркотики. Любопытно, что до 19 лет Диаманда ни разу не задумывалась о вокальной карьере. Петь она начала только в 1974 году, да и то по чистой случайности - отважившись выступать на улицах с группой друзей-трансвеститов. Она всерьез заинтересовалась возможностями собственного голоса, пробуя себя в разных вокальных амплуа, включая госпел. А начало ее профессиональной певческой карьере положили регулярные выступления в приютах и больницах для душевнобольных. За два года общения с этой специфической публикой Галас разработала собственную вокальную технику, абсолютно уникальную, нарушавшую все общепринятые правила. Она не воспринимала пение как средство прославиться или заработать. Ее голос нес высокую миссию посредника между ее телом, ее душой, ее природой и миром людей. На большой сцене Галас дебютировала в 1979 году. Свидетелем ее первого триумфа стала Франция. 24-летняя певица потрясла зрителей фестиваля в Авиньоне и тут же получила приглашение спеть главную партию в политизированной опере Винко Глобокара (Vinko Globokar) "Un Jour Comme un Autre". В основу сюжета легла история турецкой женщины, обвиненной в измене родине. Ее судьба зафиксирована в материалах Международной амнистии. Первая сценическая работа открыла длинный список ролей, сыгранных Галас на театральных подмостках. Характерно, что традиционную оперу, против которой так восставал ее отец, Диаманда так и не полюбила. Но каждая ее концертная программа создавалась как целостная постановка, в которой продумывалась и просчитывалась каждая деталь. Сцена всегда была для нее местом священнодействия. Огромную роль в человеческой и творческой судьбе Диаманды сыграл ее старший брат Филип Димитрий Галас (Philip Dimitri Galas), известный драматург и театральный продюсер и к тому же талантливый актер. Именно он открыл юной Диаманде феерический жанр кабаре, познакомил ее с творчеством наиболее неоднозначных авторов 19-20 веков - Ницше, Антонена Арто, Жерара Нерваля, Гора Видала, Шарля Бодлера, Лотреамона, Эдгара Аллена По. Такой экстремальный букет литературных и философских симпатий радикально повлиял на характер ее творческих поисков. Когда в начале 80-х брату диагностировали ВИЧ, Диаманда со свойственной ей решимостью вступила в ряды активных борцов со СПИДом. Она тяжело переживала судьбу брата, горячо сочувствовала трагедии таких же несчастных, и это сострадание к участи сознательных или невольных изгоев общества станет камертоном всего ее творчества. В 1982 году Галас записала свою первую пластинку "Litanies of Satan". Нетрудно догадаться, что Диаманда не могла, да и не сумела бы дебютировать "как все нормальные люди". Две объемистые драматичные композиции, попавшие на альбом, она написала в соавторстве с Дейвом Хантом (Dave Hunt), стихи позаимствовала у Бодлера, переложив на музыку его стихотворение "Les Litanies de Satan". Вокальное безумие ("соло для крика") она разыграла сама, аккомпанируя себе на синтезаторе и рояле. Судьба этого альбома - прообраз будущих взаимоотношений певицы и публики. Не умея потакать вкусам толпы, она была мастером провокации, поднимая волну скандалов буквально каждой своей работой. "Литании Сатане" не принесли ей ни славы, ни успеха, а только вызвали негодование борцов за нравственность всех калибров. Результат - титул сатанистки и богохульницы и массовая отмена запланированных концертов. Следующая пластинка "Diamanda Galas" (1984) включала тоже всего две вещи. Первая, "Tragouthia apo to Aima Exoun Fonos", была посвящена политзаключенным, замученным греческой хунтой. Вторая, "Panoptikon", выражала в мучительных звуках состояние клаустрофобии и паранойи. Panoptikon - это название тюрьмы с камерами, расположенными по кругу, где все заключенные постоянно находились под наблюдением, где люди теряли индивидуальность и медленно сходили с ума. Диаманду Галас называли ведьмой, ее работы - то дьявольщиной, то сентиментальным мусором. Однако в ее творчестве отражалась не только больная фантазия, но и те реальные дела, которые с молодости занимали огромное место в ее жизни. Диаманда много времени проводила с больными СПИДом, от которых отказались родные, добивалась изменений в законодательстве, чтобы облегчить их участь и активизировать поиски лекарств. Она часто выступала перед этими обреченными людьми, и надо сказать, что ее слишком экспрессивные концерты неоднозначно воспринимались даже самыми искренними ее поклонниками. Тяга к маргинальным личностям, изгоям общества не ограничивалась только носителями вируса иммунодефицита. Ее сострадание распространялось и на больных шизофренией, афазией, другими психическими расстройствами. Для Галас эти люди были воплощением иррациональной человеческой природы, изолированности и хрупкости психики. По опыту собственной юности она хорошо знала, что такое одиночество и непонимание. Уродливым и гнетущим шедевром называли критики новую работу Галас - альбом "Divine Punishment" (1986). Это была первая часть трилогии "The Plague Mass", начатой Диамандой в год смерти от СПИДа ее брата, которому было всего 32 года. "The Plague Mass" - ключевое звено в творческом наследии Диаманды Галас. Вторая часть трилогии, "Saint of the Pit", вышла в том же 86 году, третья появилась через два года и называлась "You Must Be Certain of the Devil". Артистка выносила приговор самодовольным моралистам, успокаивающим себя теорией, что СПИД - это наказание, которое Господь обрушивает на головы грешников. Галас, напротив, изображает носителей вируса современными святыми, отвергнутыми жестоким социумом. Большая часть композиций, включенных в эту ораторию-обвинение, - это не столько песни, сколько речитативы под мелодии, подражающие григорианским гимнам. Кроме собственных текстов, артистка широко использует Новый и Ветхий Завет, стихотворения французских символистов (Бодлера, Корбье, Нерваля). Сценическую версию "Divine Punishment" Галас представила на австрийском фестивале Ars Electronica, который проходил в Линце в 1986 году и где она удостоилась звания лауреата. Впоследствии трилогия переросла в тетралогию, пополнившись еще одной частью, "There Are No More Tickets to the Funeral". Окончательная версия грандиозной оратории "Plague Mass" прозвучала осенью 1990 года под сводами собора Святого Иоанна на Манхэттене. В 1991 году концертная запись была опубликована лейблом Mute под названием "Plague Mass (1984 End of the Epidemic)". В артистических кругах к экстремальным проектам Галас относились весьма скептически, чтобы не сказать враждебно. Буржуазные пуристы, имевшие неосторожность попасть на ее концерты, чувствовали себя глубоко оскорбленными. Особенно яростно реагировала общественность Италии (в частности Христианская демократическая партия), через которую пролегал маршрут ее мирового турне с программой "Plague Mass" и где ее появление вызвало массовые акции протеста. Среди академических деятелей искусства она тоже чувствовала себя парией и всячески избегала контактов с ними. В ней все было не так. Она выработала не только уникальную авангардную манеру пения, не только оригинальный подход к сочинению материала (постоянная импровизация, никаких готовых схем), но и собственную систему музыкальных записей, поскольку традиционный способ совершенно не подходил для ее лихорадочной, слишком непредсказуемой музыки. Ключом к этим записям владеет только она, прекрасно понимая, что после ее ухода едва ли кто-нибудь сможет разобраться в ее партитурах. Понимает она и то, что вряд ли кому-то захочется повторить пройденный ею путь. 90-е годы - очень активный период в жизни певицы. Она выпускает шесть альбомов, много времени проводит в дороге, разъезжая с концертами по всему миру. Цыганская жизнь, которую никогда не приветствовали ее родные, идеально соответствовала ее беспокойной натуре. Ее единственные в своем роде шоу разыгрываются на площадках самых смелых международных фестивалей - в США, Франции, Италии, Голландии, Германии, Испании. Ее зловещий образ привлекает кинематографистов, Галас приглашают для съемок в мистических триллерах и фильмах ужасов. Самая известная из ее ролей - невеста вампира в фильме Фрэнсиса Копполы "Дракула". Не обошелся без ее участия и саундтрек этой картины, где Диаманда озвучивала душераздирающие замогильные стоны. В 90-е Галас нередко поет оперные партии, но никогда не играет в традиционных постановках. На ее счету - роли в спектаклях "Леди Макбет", "Тоска", "Норма". Немецкие критики окрестили ее новаторскую манеру исполнения оперных арий Schrei-Oper - по названию германского экспрессионистского театра. Хотя более удачным был бы термин "монодрама", введенный германским композитором Арнольдом Шонбергом (Arnold Schoenberg). Лонг-плей Галас 1996 года так и называется "Schrei X". Впрочем, у Диаманды Галас есть собственное определение для этих сценических экспериментов: электроакустический театр, ядро которого - голос актера. Колоссальную роль в ее программах играли визуальные элементы, призванные шокировать зрителей. Не только всегда экстремальный грим и впечатляющие костюмы, но и игра с освещением, которое усиливало галлюциногенную напряженность музыкального аккомпанемента. Экспрессия и глубокий символизм исполняемых текстов дополняли и без того фантастическое впечатление. Шоу Диаманды Галас остаются незабываемой вехой в истории сценического искусства. В 1996 году артистка подготовила первый сборник своих стихотворных текстов с традиционно скандальным названием "The Shit of God". Наиболее значительные музыкальные вехи 90-х - альбомы "The Singer" (1992) и "Vena Cava" (1993). Первый - попытка поиграть на территории старого доброго блюза. Диаманда представила кавер-версии песен Вилли Диксона (Willie Dixon), Блумфлида (Bloomfleid), Джея Хокинса (Jay Hawkins) и Роя Эйкаффа (Roy Acuff). Более или менее традиционные аранжировки артистка сделала сама, аккомпанируя себе на пианино или органе. Только одна тема, "Judgement Day", принадлежала самой Галас. "Vena Cava" - а капелльное возвращение к бунтарским мотивам после блюзовой почти-идиллии "The Singer". Хотя вокальные экскурсы Диаманды на альбоме "Vena Cava" отличаются даже некоторой утонченностью, особенно в сравнении с голосовым экстримом 80-х, скандальная тематика композиций не усыпила ничью бдительность. Дискомфортная, а для кого-то возмутительная трактовка темы отчужденности - достаточный повод для новой волны обвинений в сатанизме и для церковной анафемы. Чтобы обнародовать этот альбом, Галас пришлось основательно его отредактировать. За свою почти 30-летнюю карьеру певица опробовала не только оперное искусство, монодраму и авангард, но и множество других музыкальных стилей и жанров. Она пела госпел, блюз, фламенко, салса, кубинскую и пуэрто-риканскую традиционную музыку. Таким же богатством отличалась и словесная составляющая ее записей. Полифония распространялась и на языки: английский, французский, итальянский, родной греческий, а еще - язык собственного изобретения, замешанный на звукоподражании и прыжках из одной крайности регистра в другую. В новом столетии, после пятилетнего перерыва в дискографии, Диаманда Галас представила две новых работы: "La Serpenta Canta" (конец 2003) и "Defixiones: Will and Testament, Orders from the Dead" (начало 2004). Диск "La Serpenta Canta" - подборка очень разноплановых песен, лавирующих между блюзом, южным соулом, кантри и ритм-н-блюзом. Для словесного выражения своего извечного противостояния забвению Диаманда обратилась к творчеству интернациональной бригады поэтов. Среди авторов - бельгиец и армянин, грек и сириец, перуанец и француз и даже итальянский режиссер Пьер Паоло Пазолини. Концепция "Defixiones..." вызревала и менялась начиная с 1999 года, когда состоялась мировая премьера будущего альбома. За два года Галас объехала с этой программой полмира, представив ее в Нью-Йорке, Афинах, Сиднее, Мехико, Лиссабоне, Глазго, Москве, Дрездене и Лос-Анджелесе. "Defixiones..." - акустическое исследование малоизвестных (а точнее замалчиваемых) фактов геноцида против армян, ассирийцев и греков, проводимого Турцией в 1914-1923 годах. Все тексты были написаны тюремными заключенными, людьми разных культур и национальностей. Оба альбома Диаманда записала в излюбленной минималистской стилистике: голос и рояль. Диаманда Галас убежденна, что будет выходить на сцену до тех пор, пока у нее хватит сил. Одолевающие ее голоса, эти неугомонные демоны, уверяют, что времени у нее осталось немного. Но она столько раз видела, как уходят люди, что, наверное, знает о смерти все. Перед лицом смерти ее задача - восставать против равнодушия, против забвения. Галас - живое воплощение чеховского сторожа с колотушкой: того дискомфортного, тревожного голоса, который призван напоминать счастливым о страданиях их ближних. Read more on Last.fm. User-contributed text is available under the Creative Commons By-SA License; additional terms may apply.